Интервью про культурные и социальные аспекты цифрового детокса.

Авторы статьи: Дмитрий Соловьев, Полина Белоус (магистрант, Харьковский национальный университет им. В.Н. Каразина).

Статья опубликована в журнале ”Философские проблемы информационных технологий и киберпространства«, №2 (8), декабрь 2014

Аннотация.

В интервью ставится задача охарактеризовать особенности медийной аскетики как феномена цифровой эпохи. Авторы отвечают на вопросы, является ли отказ от медиа трендом и в какой степени данный тренд проявлен в России по сравнению с западной культурой. Подробно рассмотрена актуальность оформления норм цифрового этикета и возможная роль медийной аскетики в этих нормах. Данная работа решает также вопрос, может ли практика медиааскетики служить маркером принадлежности к элитарным слоям общества. В связи с этим раскрывается понятие медиаснобизм. Проводится анализ основных векторов развития движения медийной аскетики, его потенциала в качестве средства преодоления цифрового разрыва и повышения медийной грамотности. Подвергнув тщательному разбору особенности современного медиааскетизма, авторы делают попытку спрогнозировать перспективы развития движения с учетом быстро меняющихся реалий информационного общества.

Ключевые слова: медиааскетизм; цифровой детокс; цифровой этикет; информационное общество; цифровой разрыв.

Обоснование статьи

К 2015 году все больше проявляется социальный запрос на переосмысление аспектов цифровой культуры. Сегодня стало очевидно, что вектор развития современного информационного общества определен прогрессом в сфере коммуникативных технологий. И если 90-е годы прошлого века можно было охарактеризовать феноменом виртуального эскапизма, больших надежд и восторгов, связанных с развитием технологий, то в 10-е годы нового тысячелетия все более проявляется стремление пользователей оградить себя от избыточного потока информации.

Из-за стремительного развития новых медиа контраст между потоком информации, получаемым человеком конца двадцатого века, и тем его объемом, который получает человек современный, приводит к изменениям структуры восприятия, переходу от линейного к фрагментарному мышлению, изменению жизненного уклада отдельных индивидов и глобальным социальным переменам.

В качестве ответа на вопрос «Как выжить в переполненном информацией пространстве?» зарождается движение медийной аскетики. Целью медиааскетов становится осознанное ограничение себя от потоков информации, контроль и разумное использование коммуникативной техники, обретение баланса между реальностью и виртуальностью, умением концентрироваться и самому определять свой вектор развития. Различные типы этого движения отсылают к традиционной религиозной аскезе, критике общества потребления, медиаэкологическим концепциям М. Маклюэна и Н. Постмана, нейробиологическому подходу к цифровым коммуникациям Д.Дж. Сигела, Д. Рока и Дж. Кабат-Зина. Медиааскетические практики в их совокупности формируют способ регулирования поведенческих стратегий человека в виртуальной среде. Рассказать об особенностях медийной аскетики мы попросили исследователя этого феномена, социолога и специалиста по социальным медиа Дмитрия Соловьева.

Здравствуйте, Дмитрий. Первый вопрос – можно ли назвать медиааскетизм популярным явлением в России, трендом в полном смысле этого слова?

Формально популярным явлением медиааскетизм не является. То есть, если вы подойдете к человеку на улице и зададите ему вопрос, занимается ли он цифровым детоксом или медиааскетизмом, он, скорее всего, попросит расшифровать эти непонятные ему слова. Однако на практике многие люди неформально занимаются регулированием потребления информации и пользования электронными средствами общения, наподобие того, как мы регулируем свои пищевые привычки, режим сна и т.п., потому что существование в информационной среде, по сути, стало нашей повседневностью. И эти практики, конечно же, входят в определение медиааскетизма, хотя формально человек будет отрицать свою принадлежность к этому движению.

Как иллюстрацию ограничения медиапотребления в качестве повседневной практики можно привести, например, «цифровой шаббат» – отказ от пользования медиаустройствами на выходные. У моей знакомой муж ввел традицию отключать на выходные вай-фай-роутер – это время они посвящают детям (в семье двое маленьких детей, которые уже знают, что такое планшет), устраивают «аналоговые» вечеринки, на которые приглашают гостей. Другой мой знакомый, предприниматель из Москвы, почти полностью отказался от Facebook (за исключения участия в закрытых сообществах), который его достаточно сильно раздражал из-за обилия необдуманных комментариев, и перешел в Instagram. Смотреть, что люди фотографируют, оказалось намного интереснее, чем читать то, что они думают. Еще пример – основатель московской школы кодинга оставляет свой ноутбук и смартфон в сейфе на работе и не пользуется ими дома. Другой дизайнер периодически устраивает дни без Интернета и гаджетов, чтобы разгрузить голову и заняться аналоговыми практиками – рисованием или бегом.

Таким образом, хотя терминология медийной аскетики людям не знакома, практики отказа от гаджетов применяются в повседневной жизни достаточно часто.

Illustration: Jean Jullien

В таком случае, насколько отличается и отличается ли вообще практика цифрового поста в русскоязычных странах и за рубежом? Поймет ли случайный человек термин digital detox?

Она отличается довольно-таки сильно. Во-первых, это связано со степенью проникновения Интернета, которая в европейских странах значительно выше, чем в России (по данным ФОМ на 2014 год средняя доля проникновения Интернета в России – 61,4%, в то время как в развитых странах Запада она может доходить до значений больше 80%). Нужно помнить, что цифровой детокс – это реакция на тренд гиперподключения. Терминология медийной аскетики заграницей более узнаваема – этот вывод можно сделать, проведя контент-анализ популярных публикаций, посвященных тренду, которых значительно больше, чем в России. Понятия The Digital Diet, Cyber Junkie, Unplug, Internet Addiction там не вызывают вопросов не только у гиков из Силиконовой долины, тема муссируется и общественными СМИ.

Также на Западе цифровая диета и другие проявления медийной аскетики более институционализированы. В школах США и Европы практикуют проведение digital detox day и даже digital detox week. В эти дни в школах проходят специальные воркшопы, творческие уроки, показывающие детям, как многим интересным можно заниматься в мире без гаджетов. Во время таких акций детей обучают практике воздержания от технологий. Они с детства видят, что ограничение медиапотребления – это одобряемая социальная практика.

По решению Американской академии и Канадского общества педиатрии дети в возрасте до 2 лет не должны иметь никакого доступа к технологиям, в период от 3 до 5 лет пользование рекомендуется ограничить до одного часа в день, а в 6-18 лет – до 2 часов в день. Педиатр Крис Роуэн в статье в «Huffington Post» отмечает несколько причин, по которым доступ к персональным гаджетам должен быть ограничен детям:

1. Преобладание техногенных стимулов (Интернет, телевидение, смартфоны) при развитии мозга ребенка влияет на развитие дефицита внимания, возникновение когнитивных задержек, повышение импульсивности и понижение способности к саморегуляции.
2. Увлеченность технологиями пропорциональна ожирению. Дети, у которых в спальне есть технические устройства, на 30% чаще страдают от ожирения, чем дети без компьютеров или телевизоров в спальне.
3. 75% детей, у которых есть отдельные спальни и доступ к технологиям в них, страдают серьезными нарушениями сна.
4. Чрезмерную вовлеченность в технологии называют одним из факторов развития детской депрессии, тревожности, психических заболеваний.
5. Сцены насилия, которые содержат медиа, способствуют развитию детской агрессии.
6. Родители, которые все более вовлекаются в использование медиатехнологий, отдаляются от своих детей. При отсутствии внимания со стороны родителей дети рискуют стать технозависимыми. 1 из 11 детей в возрасте от 8 до 18 лет является зависимым от технологий.
7. В 2011 году Всемирная ассоциация здравоохранения внесла сотовые телефоны и другие беспроводные устройства в категорию риска 2В из-за радиационного излучения. Излучение от беспроводных устройств может пройти незаметно для взрослого организма, но влияет на развитие ребенка.
8. Под влиянием чрезмерного пользования технологиями поведение детей становится неустойчивым, они сложнее воспринимают советы взрослых [1].

О большом интересе к теме медийной аскетики говорит обилие программ и приложений, ограничивающих доступ к Сети, и конференций по практике mindfulness в IT-среде. Это и сообщество Budhistgeek, конференция Wisdom 2.0. Значительно возросло количество секций по практической осознанности на европейских психологических конференциях. Google предлагает своим сотрудникам тренинги для уменьшения стресса от технологий – «Поиск внутри себя», «Хакинг нервной системы».

Цифровой детокс открывает неограниченные возможности для туристического бизнеса. Собственно, именно туры в места без подключения к Сети положили начало развитию тренда отключения. Как отмечают многие специалисты, цифровой детокс – это шанс для многих забытых «цифровым богом» местностей привлечь туристов и сделаться туристическими центрами. Отсутствие вай-фая сегодня становится ценностью.

Illustration: Jean Jullien

Насколько сильно люди осознают, что отсутствие вай-фая – это ценность? Например, в сравнении русскоязычных стран с Америкой и Европой.

Важно отметить наличие на Западе иной социальной нормы общественного взаимодействия, так, во многих европейских странах более чувствительны к игнорированию собеседника. В российской повседневной практике, ввиду исторического развития, практически отсутствует анонимное социальное взаимодействие между людьми: на улицах люди не улыбаются, когда встречаются взглядом, не обмениваются репликами в лифте или в метро, не благодарят за небольшие социальные знаки внимания на улице, общаются с продавцами и обслуживающим персоналом как со слугами и т.д. Улица в рамках такого подхода – чужое место, другие люди – чужаки, и в России игнорирование другого человека в норме вещей, чего не скажешь про западные страны.

Надежда Мандельштам в своих воспоминаниях отмечает, как после революции практики добродушного общения стали вымываться из российских городов, люди перестали общаться с незнакомцами в трамваях, за столом, на улице. Стали появляться все эти плакаты: «Когда я ем – я глух и нем» и «Не болтай».

В нью-йоркском метро является нормой, когда незнакомые люди обмениваются фразами, беседуют в общественном транспорте, улыбаются, благодарят за малые действия помощи. У них всегда взаимодействие носит характер «социального танца», ценности другого и уважения к нему, проявления внимания. В связи с этим европейцы и американцы более болезненно реагируют на проявление фаббинга – игнорирования собеседника за гаджетом или на громкий разговор по телефону в общественном месте.

Яркий пример – пожилой владелец небольшого ресторана на юге Италии забирает телефоны у посетителей своего заведения и запирает в сейф, потому что для него является страшным оскорблением и нарушением всех традиций, когда вместо беседы за обедом и бутылочкой вина люди смотрят в телефоны. Для нас же зачастую бесплатный вай-фай является ценностью в кафе, даже если люди пришли туда не одни, а в компании.

Illustration: Jean Jullien

Дмитрий, есть ли примеры сформированных правил этикета, которые регулировали бы взаимодействие человека и техники?

Сетевой этикет и нормы поведения с гаджетами пока находятся в серой зоне. Как у нас в обществе нет нормы, во что именно одеваться в оперу (например, в Мариинском театре можно увидеть женщин как в роскошных платьях, так и во вполне повседневной одежде), так и нормы, ограничивающие спонтанные повседневные практики с гаджетами, еще не формализованы и нигде не зафиксированы. Зато активно расцветают неосознанные действия, требующие регулировки с точки зрения нового этикета: например, в начале каждого концерта каждый зритель из зала, как по команде, поворачивается и делает селфи на фоне артистов, а потом вместо упоения моментом снимает действо на камеру телефона. Здесь мы видим яркую иллюстрацию к выводам в работе Фромма «Иметь или быть»: люди предпочитают обладание некой ценностью (в данном случае записью любимого исполнителя) в будущем, чем наслаждение музыкой сейчас [2].

Illustration: Jean Jullien

На Западе практики цифрового этикета постепенно начинают формализоваться и закрепляться в правилах. Примером является недавно вышедшая книга «Не кладите смартфон на стол. Правила этикета, которые всегда помогут вам быть на высоте» [3]. Что показательно, правилам поведения с электронными средствами общения в книге отведена всего одна глава, однако именно она дала название всей книге. Автор советов – Дороти Джонсон, основательница Вашингтонской школы протокола, признанный эксперт по этикету. Ориентир на широкую аудиторию книги подчеркивает то, что в соавторах – известная актриса Лив Тайлер. В сборнике даются подробные советы, как без ущерба для своей репутации комментировать или писать в популярных социальных сетях, приводятся рекомендации, когда следует делиться информацией, а когда нет, очерчивается круг допустимых действий с телефоном в общественном пространстве.

Выдержки из книги «Не кладите смартфон на стол»

«Друзья, знакомые или деловые партнеры усаживаются за стол. Один из них небрежно выдавливает из кармана брюк (или сумочки) смартфон. Устройство остается величаво покоиться на столе, чтобы раздражать присутствующих уведомлениями и звонками. И травить души окружающих, ведь уже в самом начале их предпочли умной железяке. Помните, вне офиса или дома лучше всего держать личное средство связи в кармане или сумочке. Возможность постоянно быть на связи далеко не всегда идет на пользу. Дайте своему смартфону отдохнуть. Чаще обращайте внимание на людей вокруг – и, мы не сомневаемся, они вас еще больше полюбят».

Никогда не говорите долго или громко по телефону в общественных местах.

Правило Лив Тайлер: «Я не кладу мобильный телефон у кровати перед отходом ко сну, а оставляю его в соседней комнате» [3].

Illustration: Jean Jullien

Дмитрий, где находятся, по Вашему мнению, истоки движения медийной аскетики?

С одной стороны, корни медиааскетики лежат в аскетических практиках монахов: тренировке тела и духа для служения Богу и людям, а также самосовершенствовании. При этом можно брать довольно широкий пласт аскетических традиций – от античной философии до христианства и буддизма.

Ключевой момент изучения данного феномена – понимание, что медиааскетизм – это не отказ от медиа. Это практика ограничений, причем не радикальных, а для регуляции информационных потоков, в которых пребывает человек. В этом плане слова апостола Павла «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» [1 Кор. 6:11] и слова француза Тьерри Круазе из книги «Как выжить без Интернета после передозировки» [5] схожим образом характеризуют цифровой детокс.

В современном языке значение термина «аскетика» имеет крен в сторону полного отказа от технологий и удовольствий и часто связывается с нео-луддиством и технофобией. Хотя если вернуться к греческому толкованию слова, аскетика – это тренировка, а человек, который занимается аскетикой, тренирует свою волю, разум и тело для того, чтобы осознаннее существовать.

Тьерри Круазе в книге «Как выжить без Интернета после передозировки» описывает свой опыт отключения. Тьерри пережил стресс и паническую атаку, после чего выдернул штекер из сети на полгода. В конце пути Тьерри формулирует цель своего эксперимента: «Нам нужно переосмыслить свое пользование технологиями. Лучший способ для этого – отрезать себя от Интернета на некоторое время, чтобы произвести отбор, выявить бесполезное и посредственное. Цель отключения – не поставить технологии на свое место. Цель – понять, какие преимущества и выгоду дает их использование, и определить границы своего будущего присутствия в онлайне».

Однако я бы не смешивал понятие религиозной аскетики и цифрового детокса, так как у аскетики цели намного шире и все же наполнены религиозным содержанием.

Другими корнями медиааскетики являются физические возможности любого человека. Как желудок здорового человека не может потреблять вредную пищу в большом количестве, так и с информацией – возможно цифровое ожирение, «инфоксикация» по Н. Постману [6], расстройство личных целей, падение навыка критично воспринимать информацию.

Какие люди чаще всего принимают решение практиковать медийную аскетику?

Потребность в цифровом детоксе в первую очередь появляется у жителей больших городов, у которых работа, личная жизнь, увлечения и интересы завязаны на Интернете как источнике информации и средстве связи. В основном это менеджеры, программисты, дизайнеры, исследователи, журналисты и другие информационно нагруженные люди.

Отдельно я бы выделил представителей творческих профессий. Этим людям необходимо генерировать идеи, которые потом будут жить в общественном информационном поле. В таком случае скука, от которой обычно люди бегут, становится плодотворной почвой для творчества: периоды скуки могут быть источником собственных мыслей и временем созревания смыслов.

В условиях непрерывного цифрового потока мысль зачастую не успевает созреть, выноситься, ее сбивают чужие мысли. Информационный вакуум становится драйвером к творчеству, и в этом помогает цифровой детокс.

Illustration: Pawel Kuczynski

Совсем другая ситуация характерна для небольших городов и сел, которых в России множество. В них проникновение Интернета невысокое, а у большого числа жителей нет навыков эффективного использования технологий. Здесь намного важнее работать с преодолением цифрового разрыва (digital divide), над повышением компьютерной и цифровой грамотности. В этот спектр навыков кроме технической осведомленности и пользовании различными устройствами входят когнитивные навыки: умение сортировать информацию, не теряться в больших массивах данных, вычленять ключевые сообщения, видеть интересы медиавладельцев в поступающей информации, организовывать личной экзокортекс (комплекс технических устройств и приложений для хранения и работы с информацией). Необходимость таких навыков для преодоления цифрового разрыва показал случай с программой по помощи малообеспеченным семьям в США. Несмотря на то, что школьников и студентов обеспечивали компьютерами для повышения их успеваемости и конкурентоспособности, через несколько месяцев проведения программы оказалось, что на выделенных компьютерах дети играют в онлайн-игры и сидят в социальных сетях. После этого случая к программе добавили уроки медиаграмотности. К сожалению, медийное образование не институционализировано, поэтому сегодня людям приходится рассчитывать на свой опыт.

Дмитрий, согласны ли Вы, что все чаще практика цифрового поста может восприниматься как маркер принадлежности к элитарной прослойке общества? Есть ли, по Вашему мнению, «цифровой снобизм», и насколько он распространен, если есть?

Я думаю, здесь можно говорить о свободе от Сети как о новой роскоши. Возможность отключиться от Интернета воспринимается в современном обществе как один из элементов роскошной жизни и элитарности. Для многих людей работа и общение так плотно связаны с Интернетом, что они не могут позволить себе отключиться от Сети. Это отключение может привести к информационной бедности, которая в свою очередь приведет к бедности финансовой. Жизнь вне Сети смогут себе позволить или богатые люди, или маргинальные элементы социума.

То, что отключение начинает восприниматься как элемент роскоши, подтверждает смысловой анализ рекламы люксовых брендов. Почти ни в одном рекламном сообщении, подчеркивающем статус, независимость, элитарность и эксклюзивность, мы не увидим людей, уткнувшихся в телефоны. Герои рекламы наслаждаются качественными вещами, яркими эмоциями, общением, исследованием окружающего мира или занимаются самопознанием.

И если один человек с телефоном еще кажется самодостаточным, то в группе люди, уткнувшиеся в гаджеты, выглядят отчужденными друг от друга. В виртуальном мире хватит места для всех, кому не хватает умений или доходов для получения удовольствия от физической реальности. Свобода и независимость считаются теперь элитарными качествами, а технические устройства могут восприниматься как бандаж, цель которого – вернуть нормальное состояние ущербному человеку, восстановить его потерянные возможности. В бизнес-клубах Москвы, закрытых бизнес-сообществах практика цифрового детокса в той или иной форме входит в жизнь людей.

Illustration: Jean Jullien

Медиаснобизм  – практика отказа от медиа как маркер принадлежности к элитарным слоям общества, демонстрация эстетических вкусов, отличных от вкусов масс-культуры. Следование практикам медиааскетики может быть воспринято как «демонстративное не потребление». Заявления о том, что человек не смотрит телевизор, могут выглядеть как критика вкусов тех, кому нравится смотреть телевизор. Исходя из размышлений Бурдье о габитусе, влиянии социального происхождения на, казалось бы, индивидуальные вкусы человека [7], подобный вид аскетизма можно назвать «аскетизмом привилегированных». Медиаснобов можно встретить среди интеллектуалов, художников и других людей, стремящихся подчеркнуть не материальный, а культурный капитал. В богемной среде медиаснобизм принимает вид борьбы с демистификацией искусства, стремления сохранить расстояние между художником и публикой.

Медиаснобизм существует только в рамках развитой цифровой культуры. Как голодный человек не откажется от еды, так и люди с ограниченным доступом к коммуникативным технологиям не откажутся от них по функциональным соображениям. И наоборот  – в  авангарде медиаснобов стоят «сытые» пользователи, рожденные в реалиях цифровой культуры. Согласно Бурдье, люди только тогда начинают дифференцировать вещи на основе эстетических ценностей, когда материальные функции этих объектов несущественны [7].

Пример медиаснобизма  – лидер группы «The White Stripes» Джек Уайт, который говорит, что никогда не покупал себе гаджеты, «чтобы не превратиться в “цифровую макаку”». Музыкант использует новые аналоговые способы записи и издает музыку на виниле. Свой медиаснобизм Джек Уайт использует для создания ореола тайны, выхода за границы обыденной реальности.

Может ли практика цифровой аскетики сформировать очень индивидуальный и осознанный подход к потреблению медиапродуктов как новую модель поведения в Сети? Как Вы думаете, возможно ли вообще осознанное поведение многих групп людей в виртуальной среде?

Я бы говорил не только о поведении в Сети, а брал бы шире. С развитием беспроводных сетей произошел очередной «фазовый переход» Интернета – можно сказать, из твердого в газообразное состояние. Благодаря вай-фай покрытию сегодня очень сложно определить, где кончается, а где начинается Интернет. Городские структуры, общественные пространства – все это начинает проектироваться с учетом наличия Интернета практически в воздухе. Даже такая практика, как веб-дизайн, становится общей наукой поведения человека в интернет-пространствах и за пределами компьютера.

Как говорит известный веб-дизайнер и преподаватель факультета дизайна Высшей школы экономики Олег Пащенко, «любое проектирование обитаемого пространства, публичного или частного, – будь то архитектура, социальная инженерия, медицина, литература – сейчас является веб-дизайном: в той степени, в какой почти везде есть Интернет».

Поэтому цифровой детокс косвенно влияет на огромный пласт повседневных практик: от потребления информации в метро/поездах до этикета, норм общения с электронными средствами.

Как мы защищаем города от обилия выхлопных газов, регулируем скоростной режим и вводим платные парковки для разгрузки центра, так мы должны заботиться о нашем коллективном теле и учитывать эффекты информационной перегрузки и право человека на отдых от Сети.

Должен ли быть вай-фай в детской комнате, как организовывать цифровые детоксы в школьной программе, проводить дошкольное образование о медиа, как говорить об ограничениях в применении Интернета в храмах или общественных местах – все эти вопросы подталкивают общество к осознанному пользованию медиа. Продолжая эту тему, важно говорить об устройстве наших сервисов, браузеров, гаджетов, которые зачастую настроены на потребительское отношение к информации: получении ее наиболее удобными, небольшими, развлекательными дозами с максимумом отвлечения.

Осознание необходимости медиааскетических практик также приходит в связи с потерей концентрации и ускорением ритма жизни. Мы теряем навыки чтения больших текстов, вдумчивого анализа изображений, глубокого взгляда (мой знакомый, у которого много хороших фотографий в Instagram, постоянно сталкивается с тем, что многие из фотографий оказываются недооцененными. Фото, для понимания которых требуется проявить чуть больше внимания, расшифровать, увидеть сюжет, присмотреться, получают меньше всего лайков, тогда как наиболее яркие набирают максимум).

Каковы перспективы движения медийной аскетики? Сможет ли она стать глобальным явлением в цифровой культуре? Какое место, по Вашему мнению, эти практики будут занимать в цифровой культуре 2020 года? У нее больше шансов стать трендом и популярной моделью существования в цифровой среде или быть вытесненной цифровым гиперпотреблением?

В обществе появляется запрос на понимание, что происходит в отношениях людей и технологий. Само слово «медиааскетика» не настраивает и не обещает массовой популярности у этой практики, как мы уже говорили ранее. Однако сам интерес к подобным практикам растет и будет усиливаться.

Сейчас наблюдается развитие проникающего компьютинга и проникающей рекламы. Вскоре такая реклама станет вездесущей: любой экран или персональный носитель, от микроволновки до холодильника, будет показывать рекламу и бороться за наше внимание. Большая часть механизмов заработки сервисов будет скрытой, и человек сам не будет понимать, как на нем зарабатывает сервис (как, например, сейчас поступают Twitter или электронные браслеты Jawbone, которые зарабатывают на продаже данных о пользователях).

Я вижу следующие наиболее важные направления развития медийной аскетики:

1. Использование цифрового детокса для преодоления цифрового разрыва.

2. «Креативный фитнес» – использование практики отключения для развития креативых способностей каждого человека.

3. Развитие сетевого этикета, неформальных норм поведения.

4. Этические нормы и психонормы в новых интерфейсах нейронета, нейроинтерфейсах.

5. Развитие правовых норм на отключение. Право свободы от Сети, от онлайна.

О первых трех мы уже говорили выше. Что касается нейронета, то здесь пойдет речь о необходимости регуляции гиперпотребления. Гиперпотребление уже настало. Как желудок человека ограничен, так и каналы потребления информации уже почти заполнены, однако есть островки, куда реклама и информация еще не попала. Человек уже почти 24/7 онлайн. Следующий качественный скачок произойдет с развитием нейроинтерфейсов – когда кожный скафандр перестанет быть преградой между нами и информацией и она будет передаваться напрямую на наши нейроны. В таком случае мы еще раз вспомним о медиааскетике, будем вынуждены приводить в действие и психофизические практики.

Важно, чтобы уже сейчас инженеры и создатели нейроинтерфейсов вкладывали в новые устройства правила, выработанные цифровым детоксом, и в протоколах новых сетей учитывали право людей отключаться от Сети.

Участие в Сети, по сути, – это работа на общее благо. Тогда цифровой детокс – это отпуск и он может быть оплачиваемым. Это звучит немного смешно до тех пор, пока вы не начинаете работать в Сети. Уже сейчас многие начинают работать в Интернете, а в будущем количество таких людей возрастет и права этих людей должны быть защищены (известен скандальный случай, когда заключенных китайских тюрем заставляли по 12 часов в день добывать ресурсы в онлайн-играх на специальных фермах с целью последующего обмена на реальную валюту). Прогнозы, касающиеся будущего уровня подключения к Сети, предполагают суперрост по сравнению с сегодняшними показателями.

Присутствие в Сети сначала является возможностью человека, но потом еще и обязанностью. Чем больше человек вкладывает в Сеть, тем сложнее отказаться от ее использования, ценность Сети растет пропорционально квадрату ее участников, как говорит закон Меткалфа. Человек начинает развивать Сеть, и выигрывают все ее участники. Поэтому в правовых документах в будущем могут быть прописаны несколько уровней градации, прав и обязанностей присутствия в Сети. При разных потребностях и сервисах – от образования до медицинской помощи – оформляются разные градации сетевого присутствия.

У медиааскетизма большое будущее. Только не в форме отказа, которую ему приписывают, ассоциативно связывая с монашескими аскезами, а в выделении градаций регуляции цифрового присутствия для более комфортного существования человека в переполненной информацией среде.

Литература:

1. Rowan C. 10 Reasons Why Handheld Devices Should Be Banned for Children Under the Age of 12 / The Huffington Post. 2014 [Electronic resource].

2. Fromm E. To Have or To Be? / Fromm Erich. New York: Continuum, 1976.

3. Джонсон Д., Тайлер Л. Не кладите смартфон на стол. Правила этикета, которые всегда помогут вам быть на высоте, 2013. (Johnson D., Tyler L. Modern Manners. Tools to Take You to the Top, 2013.)

4. Новый Завет. Первое послание апостола Павла к Коринфянам. Гл. 6. (New Testament. Apostle Paul’s First Epistle to the Corinthians. Chap. 6.)

5. Круазе Т. Как выжить без Интернета после передозировки. М.: Феникс, 2014. (de Thierry Crouzet. «J›ai débranché: Comment revivre sans Internet après une overdose Broché», 2012).

6. Postman N. Informing Ourselves to Death, 1990.

7. Bourdieu P. Le Sens pratique. Paris: Minuit, 1979

Тайный советник: Александр Новиков, «Радость Понимания»

Иллюстрации: Jean Jullien, Pawel Kuczynski